"Научи меня смеяться - спаси мою душу" Английская пословица
Читая некоторых советских авторов, приходит мысль: как хорошо, что я в том мире задержался всего на десять лет. Это ж полный абзац! Мозги же у них перетраханы до самых гланд! Сколько же пафоса в том же соц-нах-реализме! Всякие шестидесятники и прочие декаденты не в счет. Да у тех же "коронованных" АБ Стругацких сплошная утопия, основанная на искреннейшей уверенности, что все люди именно такие же, как и они сами, что всем необходимо и достаточно того же, что и им самим... Жутко раздражают поучения и наставления, оформленные как бы неформально, приказы и инструкции, обрамленные пафосом вселенской мудрости тысячелетнего опыта автора. Также действуют абсолютирование и аппроксимация человеческих качеств автором по личному шаблону, приписывание своих собственных желаний, стремлений, ценностей общечеловеческим.
Если бы я родился лет на двадцать раньше, то вижу для себя лишь два пути. Номер раз, стал бы верным псом системы, честно и добросовестно уничтожающим врагов государства. Либо, номер два, - бродячей собакой, голодной и злой, рычащей на любые знамена и погоны.
Но когда в голове происходит переворот от опричничества к казачеству, переход от чекиста к махновцу? Когда это случилось в моей голове? Помню, что в детсаду и младших классах я был весьма лоялен к системе. Но в двенадцать уже слушал Скорпов. В четырнадцать уже искал экспрессию тяжелого металла, который отозвался резонансом внутри. Текст и смысл иностранной поэзии ускользали, но мелодии и ритмы так выгодно отличались от эстрадных завываний, что!
Возможно, причина в людях, учителях, не сумевших развить во мне фанатические чувства, воспитать преданность партии. Наверное, их личные качества я в какой-то момент начал ассоциировать с учением ими преподносимым. Ненависть к ним спроецировалась на систему, частью которой являлись. Вполне может быть.
Интересное воздействие каждый раз оказывали молодые студентки-практикантки, отвечавшие на мои пафосные пропагандистские, в духе школьных учебников, сочинения, что всё несколько не так, и есть иное мнение, альтернативный взгляд. Раз за разом заставляли задумываться, а не просто впитывать книжно-учебную жвачку. Еще один камешек на чашу весов.
Не хотелось бы сваливать всю "вину" своей нелояльности на других, ведь в себе постоянно наблюдаю склонность к служению, к поиску хозяина, к обретению сюзерена. Я - пес, псу нужен хозяин. Доберман ли, дворняга ли - неважно, нужен вожак стаи. Я мог бы с одинаковой верностью служить как светлой, так и темной стороне силы. И выбрал то, что выбрал. Склонность к агрессии, пожалуй, была во мне всегда - это часть меня, мимикрирующая, метаморфирующая, но неизменно во мне произрастающая. Страсть разрушения - часть меня. Разрушать врагов системы или саму систему - не суть. Никогда не замечал в себе "общечеловеческого" стремления к равновесию, субъективно созвучного с застоем, болотом. Своей "ущербной" алояльности я радуюсь со звериным оскалом - мне нравится это, мать их! Разрывают изнутри желание пресмыкаться и ненависть к пресмыкающимся. Рубят на равные части страсть к служению и страсть к неподчинению. Мысли делят между собой монархизм и анархизм. Я ищу господина, но в очередной раз не признаю тупого бездарного хозяина. Слабому вожаку первым воткну "кинжал милосердия" в сердце ночью, первым засажу вилку под ребра на банкете, первым пущу огненную стрелу восстав. Я стану Брутом. Я и есть Марк Юний Брут Цепион. Я - доберман, загрызший своего хозяина.
Если бы я родился лет на двадцать раньше, то вижу для себя лишь два пути. Номер раз, стал бы верным псом системы, честно и добросовестно уничтожающим врагов государства. Либо, номер два, - бродячей собакой, голодной и злой, рычащей на любые знамена и погоны.
Но когда в голове происходит переворот от опричничества к казачеству, переход от чекиста к махновцу? Когда это случилось в моей голове? Помню, что в детсаду и младших классах я был весьма лоялен к системе. Но в двенадцать уже слушал Скорпов. В четырнадцать уже искал экспрессию тяжелого металла, который отозвался резонансом внутри. Текст и смысл иностранной поэзии ускользали, но мелодии и ритмы так выгодно отличались от эстрадных завываний, что!
Возможно, причина в людях, учителях, не сумевших развить во мне фанатические чувства, воспитать преданность партии. Наверное, их личные качества я в какой-то момент начал ассоциировать с учением ими преподносимым. Ненависть к ним спроецировалась на систему, частью которой являлись. Вполне может быть.
Интересное воздействие каждый раз оказывали молодые студентки-практикантки, отвечавшие на мои пафосные пропагандистские, в духе школьных учебников, сочинения, что всё несколько не так, и есть иное мнение, альтернативный взгляд. Раз за разом заставляли задумываться, а не просто впитывать книжно-учебную жвачку. Еще один камешек на чашу весов.
Не хотелось бы сваливать всю "вину" своей нелояльности на других, ведь в себе постоянно наблюдаю склонность к служению, к поиску хозяина, к обретению сюзерена. Я - пес, псу нужен хозяин. Доберман ли, дворняга ли - неважно, нужен вожак стаи. Я мог бы с одинаковой верностью служить как светлой, так и темной стороне силы. И выбрал то, что выбрал. Склонность к агрессии, пожалуй, была во мне всегда - это часть меня, мимикрирующая, метаморфирующая, но неизменно во мне произрастающая. Страсть разрушения - часть меня. Разрушать врагов системы или саму систему - не суть. Никогда не замечал в себе "общечеловеческого" стремления к равновесию, субъективно созвучного с застоем, болотом. Своей "ущербной" алояльности я радуюсь со звериным оскалом - мне нравится это, мать их! Разрывают изнутри желание пресмыкаться и ненависть к пресмыкающимся. Рубят на равные части страсть к служению и страсть к неподчинению. Мысли делят между собой монархизм и анархизм. Я ищу господина, но в очередной раз не признаю тупого бездарного хозяина. Слабому вожаку первым воткну "кинжал милосердия" в сердце ночью, первым засажу вилку под ребра на банкете, первым пущу огненную стрелу восстав. Я стану Брутом. Я и есть Марк Юний Брут Цепион. Я - доберман, загрызший своего хозяина.